В православном богословии под таинствами понимаются священнодействия, в которых происходит встреча Бога с человеком и наиболее полно, насколько возможно в земной жизни, осуществляется единение с Ним. В таинствах благодать Бога нисходит на нас и освящает все наше естество – и душу, и плоть – приобщая его к Божественному естеству, оживотворяя, обоготворяя и воссозидая в жизнь вечную. В таинствах мы получаем опыт неба и предвкушаем Царство Божие, к которому всецело приобщиться, то есть войти в него и жить в нем, можно лишь после смерти.
В Православной Церкви принято считать семь таинств: Крещение, Евхаристию, Миропомазание, Покаяние, Священство, Брак и Елеосвящение. В каждом таинстве есть видимая сторона, включающая в себя само чинопоследование, то есть слова и действия участников, «вещество» таинства (вода в Крещении, хлеб и вино в Евхаристии), а есть и невидимая сторона – духовное преображение и возрождение человека, ради чего и совершается все чинопоследование. Собственно «тайной» и является эта невидимая часть, остающаяся за пределами зрения и слуха, выше разума, вне чувственного восприятия.
Совершитель Таинств – Бог, совершающий их руками священнослужителей. Таинства составляют Церковь. Только в Таинствах христианская община превосходит чисто человеческие мерки и становится Церковью.
Крещение
Крещение есть Таинство духовного рождения, именно поэтому оно возможно лишь единожды. Крещение дает не гарантию спасения, а открывает путь к нему. Некрещеный человек в силу первородного греха в сущности не может не грешить, а крещёный, хотя и может грешить, но властен и не грешить.
Крещение есть принятие человека в лоно Церкви, только после него человек может приступать к Церковным Таинствам. Крещение и миропомазание служат подготовительными моментами для вступления в Евхаристическое собрание. Вступление в него открывает возможность жизни в Церкви без которой нет активной принадлежности к ней. Поэтому сами по себе крещение и миропомазание создают только пассивную принадлежность. Таким образом, таинство приема в Церковь содержит три момента: крещение, миропомазание и Евхаристию.
Крещение есть Таинство включения человека в Церковь путем усыновления его силой Христовой Богу Отцу. Таким образом, Крещение есть общее дело и торжество Церкви. В древности оно приурочивалось чаще всего к величайшему христианскому празднику святой Пасхе и совершалось торжественно в собрании верующих в храме. Приготовление ко Крещению, научение вере или оглашение, происходило тоже в храме.
В настоящее время эта общецерковная забота о готовящихся ко Крещению сохранилась в молитвах о них на литургии оглашенных; теперь же лишь чтение паремий и еще некоторые особенности службы Великой Субботы напоминают о прежнем обычае крестить в день Пасхи. Постепенно Таинство Крещения (крестины) приобрело характер частной семейной требы, но его общецерковное и пасхальное значение, разумеется, остается, и священникам следовало бы постоянно напоминать об этом, так же как и о великой, но часто забываемой ответственности восприемников.
Оглашение, как заключительный акт приготовления ко Крещению, бывшее прежде отдельным обрядом, ныне непосредственно предшествует Крещению. Все символические священнодействия этого обряда имеют глубокое действенное значение. Самые существенные из них: заклинание сатаны, отречение от него, последующий обет сочетаться Христу и, наконец, исповедание православной веры. Христиане по личному духовному опыту знают какова сила носителя зла – диавола, активно борющегося с добром. Заклинание сатаны по слову Господню: «Именем Моим будут изгонять бесов» (Мк. 16:17) открывает крещаемому возможность вступить в брань с удаленным из него врагом, а последующее отречение от сатаны есть вызов, бросаемый ему. С этого момента крещаемый становится уже воином Христовым и до самой смерти будет вести борьбу с духом зла, который, в свою очередь, не забудет брошенного ему вызова и будет жестоко бороться с христианином до последнего его вздоха. Эту борьбу вел уже за нас всех Богочеловек Иисус Христос и она увенчалась Его полной победой. Поэтому, хотя Господь и сказал: «Бойтесь того, кто может и душу и тело погубить в геене» (Мф. 10:28), имея помощником Самого Господа Победителя, христианин никогда не должен унывать в своей духовной борьбе.
Символ веры содержит все христианские истины, которые в древности люди знали до Крещения, а в наши дни обычно изучаются в курсе Закона Божия. Ответственность за это обучение берут на себя восприемники, и они совершают тягчайший грех, если забывают об этом.
Самое Таинство Крещения состоит из освящения воды и елея, помазания освященным елеем и последующего самого главного священнодействия – троекратного погружения крещаемого в воду со словами: «Крещается раб Божий (его имя) во имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святаго Духа. Аминь.» Сойдя во Иордан, Господь Иисус Христос освятил воды и с ними все стихии и всю материю мира. С этого события вся природа стала вновь способной получать благодатные дары и быть в некоторой мере хранилищем благодати. В этом – основание для освящения воды и других стихий и предметов. Вода была издревле символом очищения, а погружение в нее – символом покаяния. Наряду с этим, как необходимая для жизни, была она и символом жизни. Избрав воду для совершения Таинства Крещения, Господь придает символам, с нею связанным, действенную силу.
Освященный елей, которым во время Таинства помазуется сперва вода, а потом крещаемый, есть символ исцеления и здоровья, примирения и мира. Свечи изображают свет правой веры, кадило – благоухание Святого Духа, белые одежды новокрещеного – освобожденную от власти греха и сатаны, новую жизнь или душу христианина, которую он должен хранить незапятнанной, наконец, нательный крест – крестное последование Христу и знак веры в Его победу. В случае крайней нужды крещение может совершить путем простого погружения в воду (или даже путем кропления), при произнесении крещальных слов, каждый православный христианин, в силу принадлежности его к «царственному священству», то есть к Церкви.
Святая Церковь знает также Крещение кровью, когда не успевший креститься человек запечатлевает свою верность Христу мученическою смертью.
Слово епископа Александра (Семенова Тян-Шанского) о Таинстве Крещения
Миропомазание
В практике Православной Церкви принято совершать миропомазание непосредственно после Таинства Крещения. Оно совершается над человеком только один раз в жизни. Таинство, при котором через помазание священным миром сообщаются крещенному силы благодати Божией для укрепления его в жизни духовной. Совершается священником или архиереем через помазание миром лба, глаз, ноздрей, рта, ушей, груди, ладоней и ступней с произнесением слов «Печать дара Духа Святого. Аминь».
При совершении миропомазания человек освящается Святым Духом и становится членом Православной Церкви.
Святые Отцы Церкви ставят самое слово «христиане» в тесную связь с Миропомазанием. «Сподобившись этого святого Миропомазания, вы именуетесь христианами, оправдывая это имя возрождением. Ибо прежде чем сподобились этой благодати, вы не были в подлинном смысле достойными и этого именования, но только приближались к тому, чтобы стать христианами», — пишет святой Кирилл Иерусалимский.
О том, что крещение и возложение рук были самостоятельными тайнодействиями, в Библии свидетельствуют Деян.19:1-6 и Деян.8:16-17.
В Таинстве Крещения человек омывается благодатью от скверны первородного греха и от личных грехов, а в Таинстве Миропомазания человек получает Дары Святого Духа – благодать (Божественную силу) для жизни в качестве христианина, укрепления в духовной борьбе, исполнения Заповедей.
Покаяние
Господь Иисус Христос сказал апостолам: «Что вы свяжете на земле, то будет связано на небе, и что разрешите на земле, то будет разрешено на небе» (Мф. 18:18). Эта власть «вязать и решить» перешла от апостолов к их преемникам – епископам и священникам. Ко всему прочему, священник – это еще и духовный наставник, руководитель, призванный Богом и Церковью на это дело. Но он, являясь таким же простым человеком, как и пришедший к нему на исповедь, имеет особую благодать от Бога, которая действует в нем независимо от его личностных качеств. Эту благодать он получает в Таинстве священства.
Итак, исповедь – это богоустановленное Таинство, в котором, при посредничестве и свидетельстве священника, человек получает прощение и разрешение исповеданных грехов от Самого Бога. Очевидно, что Господь весьма позаботился о нас, дав такую возможность духовного очищения. Посему не обретается причин, по которым стоило бы отказаться от этой Божественной милости. Исповедь нужна нам как глоток свежего воздуха, это баня, омывающая душу.
И все же первая исповедь сильно смущает большинство тех, кто все же решается впервые приступить к этому великому Таинству покаяния. Смущает, в первую очередь, стыд и необходимость говорить о своих грехах в присутствии совершенно незнакомого человека, пусть и с глазу на глаз. Но смущаться не стоит. Очень хорошо, что есть чувство стыда, было бы куда хуже, если бы оно отсутствовало. Стыд в данном случае – это одно из следствий осознания собственной греховности. Переступив единожды через барьер стыда и страха, будет намного легче исповедоваться в будущем. И, конечно же, если приступать к исповеди с искренним покаянием, то после нее ощущается огромное чувство облегчения, которое ни с чем не сравнится. Это чувство воодушевляет, окрыляет, дает силы для того, чтобы бороться с грехами и, с помощью Божией, побеждать.
Существует несколько «мифов» и страхов, которые обычно удерживают от первой исповеди невоцерковленных людей. Попробую рассмотреть наиболее распространенные из них.
1. Мои грехи настолько страшны и постыдны, что священник отпрянет от меня в ужасе, может быть, даже отругает и выгонит из храма.
Конечно, это не так. Открою один «секрет» – священника вряд ли получится чем-то удивить на исповеди. За годы службы священники на исповеди слышали очень много рассказов о грехах, пороках, страстях. Как правило, все эти рассказы похожи друг на друга, ведь все мы страдаем, по сути, одними и теми же грехами, в наших сердцах кипят одни и те же страсти, но в разном виде. Священники – это тоже люди, которым также свойственно грешить в силу слабой человеческой природы. Священники исповедаются своим духовникам. Наверно, нужно рассказать о чем-то действительно из ряда вон выходящем, чтобы священник опешил. Но и в этом случае он вряд ли отпрянет в ужасе. И, естественно, священник не выгонит из храма кающегося человека. Да и ругать тоже не станет. Ну как ругать за покаяние?
Помню, однажды меня спросила одна невоцерковленная знакомая: «Ты слушаешь на исповеди сотни историй о грехах, люди выворачивают свою душу перед тобой. Разве ты, узнав их грехи, не меняешь к ним своего отношения? Ведь они наверняка рассказывают и о страшных грехах, а не только о том, как украли яблоко в соседском саду». В этот момент я впервые задумался об этом. И, проанализировав те самые сотни и даже тысячи исповедей, которые мне пришлось принимать за 10 лет священнического служения, я понял, что мое отношение к исповедующимся, действительно, меняется. Но меняется в лучшую сторону! Те люди, которых я никогда не знал и даже видел впервые, за какие-то 5-10 минут становились мне близкими людьми, которым хотелось помочь, хотя бы советом. Ведь все они приходили каяться! Они жаждали получить прощение от Бога, примириться с Ним через великое Таинство покаяния. Но самое главное – они хотели больше не грешить. Как же я мог отнестись к ним плохо? Нет, такое вряд ли возможно.
Хуже, когда человек на исповеди не проявляет признаков покаяния и, более того, говорит, что не имеет грехов и пришел на исповедь «так, на всякий случай, а вдруг, если что есть, пусть Бог простит». С такими людьми сложно, приходится чуть ли не «клещами вытаскивать грехи», разъяснять, указывать. Иногда это приносит плоды. А порой нет. Тогда приходится просто просить человека отойти и подумать о том, что безгрешных людей не бывает, почитать определенную литературу и, если обретется хоть один грех, то прийти на исповедь снова.
2. Священник на исповеди осудит меня за грехи и, может быть, даже не захочет дальше общаться.
Конечно, многое зависит и от священника. Священники тоже разные бывают, но в основной своей массе это добрые и отзывчивые люди. Лично я не знаком ни с одним священником, который бы стал осуждать человека на исповеди, да еще и отказывал в дальнейшем общении. Ведь на исповеди люди очень ранимы, их легко обидеть неосторожным словом. Добрый пастырь не осудит, не отгонит, а наоборот, постарается помочь кающемуся. Да и вообще всем, и священникам, и мирянам, всегда нужно помнить, что Судья – только Бог, а нам не дано привилегий судить кого-то, особенно если этот кто-то кается в том, что натворил.
3. Священник должен перечислять грехи, а я должен отвечать, есть ли они у меня.
Тут палка о двух концах. С одной стороны, такая форма исповеди могла бы быть удобной для того, кто впервые исповедуется. Но она похожа на тестирование с двумя вариантами ответа – «да» и «нет». Может получиться некое автоматическое действие, которому на исповеди не место. Священнику неизвестны грехи стоящего перед ним человека, что-то так можно и пропустить. А это совершенно не нужно. С другой стороны, если человек пришел на исповедь, то ему есть в чем каяться, он думал о грехах, пришел к покаянию. Ведь главное на исповеди – это не просто назвать грехи, а, действительно, в них раскаиваться и иметь твердую мысль больше не повторять. Вовсе не обязательно рассказывать, как происходило совершение греха, вполне достаточно одного лишь определения.
4. Священник может рассказать о моих грехах сослуживцам или своим знакомым.
Такое практически нереально. Не могу, конечно, говорить за всех священников. Но те, которых я знаю, и их немало, никогда не раскрывают тайны исповеди, указывая на конкретного человека и рассказывая о его грехах. Ко всему прочему, тайна исповеди – самостоятельный вид охраняемых законом тайн, одна из гарантий свободы вероисповедания. В соответствии с п. 7 ст. 3 ФЗ «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26 сентября 1997 г. и охраняется законом. Согласно УПК РФ (п. 4ч. 3ст. 56) священнослужитель не может быть допрошен в качестве свидетеля об обстоятельствах, ставших ему известными из исповеди. Согласно церковному каноническому праву, священник не может нарушить тайну исповеди ни при каких условиях. Это строго запрещено 120-м правилом Номоканона при Большом Требнике: за открытие греха исповедовавшегося духовный отец запрещается на три года в служении и каждый день должен класть сто поклонов. А ещё есть старое предание, что раньше священники принимая исповедь от кающегося, помимо Евангелия и креста, имели при себе острый нож, как символ-напоминание о суровом наказании за нарушение тайны исповеди.
5. У меня нет особых грехов. Я не знаю, как назвать грех.
Все зависит от того, что понимать под «особым грехом». Если человеку думается, что только убийство с отягчающими обстоятельствами является «особым» грехом, то это далеко не так. Любой грех особ по-своему.
К примеру, некоторые женщины, не осознавая до конца, что аборт является грехом убийства, порой даже не называют его на исповеди, относя к «незначительным» грехам. Поэтому полезно почитать нужную литературу. В первую очередь, конечно, Священное Писание. Откуда же еще православному христианину узнать о том, что он нарушил заповедь Божью, как не из Библии, где все эти заповеди содержатся? Помимо Священного Писания есть различная православная литература, которая раскрывает суть многих грехов, так сказать, «перекладывает» их на нашу повседневную жизнь. Мне очень нравится книга архимандрита Иоанна Крестьянкина «Опыт построения исповеди». Ее полезно прочитать не только тем, кто готовится к первой исповеди, но и тем, кто собирается на очередную исповедь. Полезность этой книги я вижу в том, что в ней все грехи разбираются по полочкам и даются определения. Ведь порой случается, что пришедшие на исповедь люди не знают, как правильно назвать совершенный ими грех, и начинают рассказывать для пояснения длинные предыстории. Вовсе не обязательно рассказывать то, как происходило совершение греха, достаточно назвать лишь одно определение. Если понадобится, то священник остановит и попросит рассказать подробней. Это может помочь в определении степени греха. Чтобы было понятно, приведу пример. Есть некоторое количество блудных грехов – блуд, прелюбодеяния, половые извращения, мужеложство (гомосексуализм) и аналогичные отношения между двумя женщинами и другие. Называть их на исповеди надо, если даже очень стыдно и язык с трудом поворачивается. Но совершенно не нужно рассказывать, как, где и с кем.
Многие люди на исповеди теряются, забывают то, о чем помнили 10 минут назад или размышляли накануне вечером. Особенно, когда приходится исповедоваться впервые за многие годы. Тут уж упустить что-то проще простого. Поэтому, чтобы не забыть ничего, можно записать грехи на листке бумаги и прочитать по нему. Это обычная практика, и, на мой взгляд, очень полезная. Обычно я советую за несколько дней до исповеди основательно подумать, пролистать всю жизнь, как книгу, и записывать каждый, даже на первый взгляд незначительный, грех. Все грехи требуют покаяния. Но при этом не стоит забывать, что, расписывая мелочи, можно забыть и о корне, о той самой причине, которая стала основой совершенного греха. И тут основательный разбор собственной жизни очень полезен, человек может найти причины многих своих бед, несчастий и совершенных грехов.
Вообще собирание мелочей при явном неведении корней – это особый разговор, и такое положение вещей свойственно и некоторым уже давно воцерковленным людям. На мой взгляд, очень показательно то, что в Неделю Торжества Православия (первое воскресенье Великого поста) более 50% исповедующихся в первую очередь рассказывает о том, как и сколько раз они в течение этой недели нарушили пост в еде. Очевидно, что люди всю неделю думали в основном о пище, забывая о том, что пост имеет две составляющие – духовную и физическую. Причем если пост физический необходим человеку, чтобы научиться воздержанию, то пост духовный сближает с Богом. Кое-кто, к сожалению, забывает, что не «есть» людей в посту куда более важно, чем не есть мясо. Но это, как я уже выше отметил, отдельный разговор.
Не стоит и оттягивать первую исповедь под различными предлогами. А предлоги, уверен, найдутся. Куда хуже, когда высказывается причиной неготовность к первой исповеди. Помню одну пожилую даму, бывшего партийного деятеля, которая регулярно приходила в храм, практически на все праздники и по воскресным дням, ставила свечки, молилась, но никогда не исповедовалась и не причащалась. Сначала думали, что она некрещеная, но через какое-то время она начала креститься во время молитвы. Однажды к ней подошли с вопросом, почему же она, если крещена, не исповедуется и не причащается. Думали, наверно, не знает, что такое, хотели объяснить. Но она была в курсе, что такое исповедь и причастие, хотя и не имела основательных знаний об этом. Причиной отказа от исповеди она высказала свою духовную неготовность к ней. Причем пояснить, в чем эта самая неготовность заключается, она не могла или не захотела, просто повторила: «не готова, и все». Возможно, ее душу отягощали грехи, о которых она не хотела говорить незнакомому человеку, а, может быть, она еще не до конца осознала свои грехи, и поэтому ей казалось, что исповедь ей не особо нужна. Может, были и другие причины, о которых мы так и не узнали. На последующие попытки приобщить ее к активной церковной жизни она вновь отвечала, что не готова к исповеди. Она умерла, так и не приступив ни к исповеди, ни к причастию. Жаль, конечно, но уже ничего не поделать, да и силком ее на исповедь тоже ведь нельзя было затащить. Это был ее выбор, показательный для многих. И это случай, который приключился с пожилым человеком, который знал, что жизнь близится к логическому завершению. А ведь такое случается и с молодыми, которые думают, что еще вся жизнь впереди, и вдруг внезапно умирают от неожиданно посетившей болезни или несчастного случая.
Некоторые воцерковляющиеся имеют плохую привычку бегать от священника к священнику «в поисках духовника». Порой такое случается и с теми, кто приходит на первую исповедь. То ли от стыда, то ли от страха, то ли от смущения, то ли еще от чего-то не называют на исповеди один или более грехов. А потом эти чувства еще более обуревают человека и он бежит к другому священнику с этими же нераскаянными на первой исповеди грехами. Это неверный подход.
Исходя из вышеописанной логики, рекомендуется супругам иметь одного духовника. В моей практике был случай, когда семейная пара исповедовалась у разных священников. Жена первой пришла в храм, воцерковилась и стала ходить на исповедь к довольно строгому батюшке-монаху. А муж воцерковился позже и стал ходить к другому священнику, по характеру более мягкому и имеющему определенный опыт семейной жизни. Так продолжалось несколько лет. И стало заметно, что супруги отдалились друг от друга, даже ходили в разные храмы. Всему виной стало то, что оба духовника имели разные воззрения на обычные житейские ситуации, что, впрочем, никак не противоречило ни канонам, ни церковным правилам. Батюшка-монах требовал от своей духовной дочери максимальной строгости, а другой, женатый, батюшка учил снисхождению к немощи ближнего. И то, и другое – благо. Но в итоге оба эти мнения «столкнулись лбами», и получилась довольно неприятная ситуация, когда супруги стояли на грани развода. Брак удалось спасти, но путем неимоверных усилий и усердных молитв. Поэтому лучше супругам искать одного духовника, который будет в курсе их семейной духовной жизни и не станет давать советы, которые будут противоречить друг другу.
Сейчас очень многие люди, по незнанию или нарочито, прибегают к помощи оккультистов (гадалок, экстрасенсов, биоэнерготерапевтов и прочих деятелей), считая, что это все совершенно безобидное занятие, а если и несет в себе какую-то опасность, то совсем небольшую. А вот как повелевают поступать каноны Православной Церкви: «Предающийся волшебникам… дабы узнать от них, что восхотят им открыти, согласно с прежними отеческими о них постановлениями, да подлежат правилу шестилетней епитимьи. Той же епитимьи подлежит подвергать … и так именуемых облакогонителей, обаятелей, делателей предохранительных талисманов, и колдунов» (61 Правило VI Вселенского Собора). Т. е., человек должен быть отлучен от участия в евхаристическом общении (попросту – от причастия) на шесть лет. И это при условии того, что он уже кается в этом грехе и более не совершит его. А теперь представьте себе человека, который совсем недавно пришел в храм и попал на исповедь к строгому батюшке, который отлучил его на 6 лет от причастия. И вовсе не потому, что батюшка вредный или злой. А потому, что монастырская жизнь имеет определенный уклад по монастырскому уставу, что, несомненно, отражается и на образе исповеди в монастыре. Конечно, все сказанное – не однозначно установленное правило, которого придерживаются абсолютно все духовники, абсолютно во всех монастырях, но знать об этом надо, чтобы потом не удивляться строгой епитимье и не искать способа смягчить ее. Однако не стоит думать, что епитимьи накладывают только в монастыре. Епитимья – это способ врачевания кающегося грешника, заключающийся в исполнении им дел благочестия, определенных его духовником. Епитимия – духовно-исправительная мера, направленная на исправление человека, она – средство помощи кающемуся в борьбе с грехом. Епитимья может быть наложена и приходским священником, но, скорее всего, она будет более мягкой, чем в монастыре. Главное – понимать, что епитимья – это не наказание и, тем более, не средство искупления греха. Искупитель только Один – Господь Иисус Христос. Никому из людей не дано искупить свои грехи.
Не лучший помощник на исповеди – попытка оправдать свои грехи действиями других людей. Грех всегда совершает человек, а не кто-то за него. А раз грех совершен, то, значит, он требует осознания и покаяния.
И в конце, пожалуй, самый важный совет тем, кто готовится к первой исповеди. Ни в коем случае умышленно не скрывайте на исповеди грехи, даже самые сокровенные, о которых и подумать теперь страшно. Грех, утаенный на исповеди, вменяется сугубо. Когда-то они были совершены, теперь они требуют покаяния, абсолютно все, без исключения. Если не покаяться, то они, воистину, станут смертными, как, впрочем, и любой нераскаянный грех. Пусть будет тяжело сказать о грехах и покаяться в них сегодня, чем завтра получить вечное осуждение от Бога.
Покаяние связано с ожиданием исцеляющей помощи извне, от любящей благодати Божией.
- Покаяние есть отказ от греха, а не только его исповедование. Понимаешь, что злословишь, — так перестань. Чревоугодием обременен — так постись. Понял, что курение вред, — так брось. Покаяние — это поступок. Протоиерей Евгений Шестун
- Не будем мы наказаны в будущем веке за то, что грешили,… но за то, что, согрешив, не покаялись и не обратились от злого пути к Господу, получив власть и время имея на покаяние. Епископ Варнава (Беляев)
- Приготовление к исповеди не в том, чтобы возможно полно вспомнить и даже записать свой грех, а в том, чтобы достигнуть того состояния сосредоточенности, серьезности и молитвы, при которых, как при свете, станут, ясны грехи. Иначе – приносить духовнику надо не список грехов, а покаянное чувство, не детально разработанную диссертацию, а сокрушенное сердце. Священник Александр Ельчанинов
Во время завершающего исповедь разрешения от грехов кающийся склоняет свою
голову – но не перед священником, а перед иконой или Евангелием, символизирующими невидимое присутствие Христа, Который один только имеет власть оставлять грехи.
Исповедь – момент встречи человека с Богом, а священник, как он сам говорит людям перед исповедью, является лишь свидетелем.
Священнослужитель в Таинстве Покаяния выступает как:
– свидетель истинности покаяния;
– выразитель прощения от имени Бога;
– духовный наставник.
Евхаристия
Причащаясь, мы принимаем в себя Тело и Кровь Бога, ставшего Человеком. Иными словами, происходит наше сущностное, онтологическое соединение с Божеством. Мы не просто общаемся с Богом, но Бог входит внутрь нашего естества, причем, это вхождение Бога в нас происходит не каким-то символическим или духовным способом, но абсолютно реально – Тело Христово становится нашим телом и Кровь Христова начинает течь в наших жилах. Это то, что ни одна другая религия не может дать человеку. Именно в том и состоит уникальность христианства, что Христос становится для человека не только учителем, не только нравственным идеалом, Он становится для него пищей, и человек вкушает Бога, соединяясь с Ним духовно и телесно.Как мы должны готовиться к принятию в себя Христа? Как должны жить, чтобы быть достойными Причастия Тела и Крови Христовых? Здесь прежде всего нужно сказать: нет человека, который был бы достоин Святых Христовых Таин. Нет человека, который мог бы по своим качествам, по своему образу жизни соответствовать тому, что мы принимаем в Причастии, той святости и божественности, которыми пронизаны хлеб и вино Евхаристии. «Никтоже достоин от связавшихся плотскими похотьми и сластьми приходити или приближитися Тебе» – так говорится в одной из молитв, которую священник читает на Литургии Василий Великий и на Литургии Иоанна Златоуста. Поэтому мы должны сознавать, что мы заведомо недостойны и никогда не будем достойны Причастия. Мы не должны думать, что станем достойны, если будем причащаться реже, или что станем достойны, если как-то особым образом подготовимся к Причащению. Мы всегда останемся недостойными, и наше человеческое естество на духовном, душевном и телесном уровнях всегда будет неадекватным по отношению к таинству Причащения. И тем не менее мы должны подходить к Причастию и, сознавая свое недостоинство, внутренне готовиться к принятию в себя Христа.
Когда мы стоим перед Святой Чашей, каждый из нас исповедует перед Богом, что является первым из грешников – «от них же первый есмь аз». И это не церковная риторика, это чувство, которое должно возникать у нас всякий раз, когда мы приступаем к принятию Святых Таин. Причем, это чувство невозможно искусственно в себе создать – нельзя заставлять себя думать, что ты хуже других людей, нельзя вызывать в себе чувство гнушения собой. Не этого требует от нас Церковь. Подходя к Святой Чаше, мы должны не сравнивать себя с другими людьми, а поставить себя перед судом правды Божией и любви Божией. И если мы проникнемся благоговейным чувством присутствия Божия и предстояния перед лицом Божиим, тогда каждый из нас поистине почувствует себя первым из грешников.
Итак, всякий раз, готовясь к Евхаристии, мы должны начинать внутренний путь к Причащению с осознания своей греховности, своего заведомого недостоинства и своего бессилия что-либо радикальным образом в себе изменить. Это первое.
Второй момент, связанный с подготовкой к Причастию, – это осознание того, что готовиться к Причастию нужно всей жизнью и в течение всей жизни. Многие думают, что подготовка к Причастию заключается лишь в том, чтобы соблюсти сколько-то дней поста, прочитать какое-то количество молитв, не есть и не пить с утра. Да, это нужно делать, но это лишь вспомогательные средства. Подготовка же к Причастию заключается в том, чтобы жить по-христиански. Если мы причащаемся, но в нас ничего не происходит и мы остаемся такими же, какими были раньше, если мы причащаемся, но реальных перемен в нашей жизни нет, то Причастие остается для нас тщетным. Никто из нас не может быть достойным Святого Причащения, но Причастие может становиться для нас каждый раз путем к духовному обновлению и к преображению всей жизни. С другой стороны, Причастие можно принять «в суд и во осуждение». Поэтому мы и молимся перед Святой Чашей: «Да не в суд или во осуждение будет мне Причащение Святых Твоих Таин, Господи».
Когда Причастие бывает «в суд и во осуждение»? Когда жизнь человека не соответствует тому, к чему призывает это таинство, когда человек, причащаясь, остается равнодушным, когда Причащение происходит по привычке, автоматически. Если мы внушили себе, что причащаться нужно сколько-то раз в год или в месяц, но при этом не подходим со всей серьезностью к принятию Святых Христовых Таин, такое Причастие может быть для нас «в суд и во осуждение».
В Великий Четверг, когда в Церкви совершается ежегодное воспоминание Тайной Вечери, мы слышим о человеке, который недостойно причастился. Это Иуда, вместе с остальными учениками присутствовавший на Тайной Вечери. Он был свидетелем жизни Христа, слушателем Его проповеди, свидетелем совершенных Им чудес. Более того, он проповедовал Христа вместе с другими апостолами, которых Христос при Своей жизни посылал на проповедь. И тем не менее он причастился «в суд и во осуждение». И произошло это потому, что он принял хлеб из рук Господа в состоянии раздвоенности, когда, помимо Бога, для него появилась другая ценность, – деньги, – которую он в конце концов и предпочел Божественной Правде, той самой Правде, с которой он встретился в лице Иисуса Христа.
Приступать к Причастию нужно без всякой раздвоенности, всецело предавая себя в руки Господа. Каждый из нас, подходя к Святой Чаше, должен говорить: «Да, Господи, я действительно первый из грешников. Я недостоин и никогда не буду достоин Причащения, но я жажду принять в себя Тело Твое и Кровь Твою, потому что хочу изменить свою жизнь. И хотя, может быть, у меня это до сих пор не получилось и, может быть, и дальше не получится, я хотел бы положить начало». Каждое Причащение должно для нас быть если не началом новой жизни, то, по крайней мере, попыткой начать новую жизнь. Причащаясь Святых Христовых Таин, мы должны просить Бога о том, чтобы Он радикально изменил нашу жизнь, потому что присутствие Божие должно освящать нашу жизнь от начала и до конца.
При рукоположении в священный сан священник получает от епископа частицу Тела Христова со словами: «Приими Залог сей и сохрани его цел и невредим, о немже истязан будеши на Страшнем суде Христовом». Тело Христово дается ему как залог того, что он будет работать над собой и стремиться к тому, чтобы Христос, с Которым он соединился духовно и телесно, жил в нем и действовал через него, чтобы он был тем органом, через который действует Бог. И мы, принимающие в Причастии Тело и Кровь Христовы, будем «истязаны» на Страшном суде, где окажемся вместе с людьми других религий и неверующими. И именно с нас, христиан, тех, которые принимали Святые Христовы Тайны, будет спрошено – каков был плод этого Причащения, что оно внесло в нашу жизнь, как изменило ее. Это, конечно, огромная ответственность, и мы, приступая к Святым Христовым Тайнам, должны ее чувствовать.
Еще один важный момент. Причастившись святых Христовых Таин, надо сразу же начинать подготовку к следующему Причастию. Приняв Христовы Тайны, мы несем в себе Христа. Мы становимся подобны человеку, который несет чашу, наполненную до краев вином или водой: если он будет неосторожен, то может расплескать часть жидкости, а если споткнется и упадет, то потеряет все, что было в чаше. Причастившись Христовых Таин, мы должны сознавать, Что и Кого мы в себе несем. И с момента Причастия без паузы, без перерыва должна начаться наша подготовка к следующему Причастию. И не надо думать, что, если мы причастились сегодня, то к следующей Евхаристии можно готовиться за день или за три дня до нее, а в остальное время можно жить так, как будто Христос не присутствует в нас. Мы никогда не должны забывать о Христе, с Которым соединились духовно и телесно.
Дни перед Причастием – это, конечно, время, когда требуется особая сосредоточенность, особое воздержание. Но существуют разные правила относительно поста перед Причастием. Некоторые священнослужители требуют, чтобы перед каждым Причастием люди постились три дня, другие считают, что достаточно поститься один день; третьи благословляют причащаться в воскресенье тем, кто постился в среду и пятницу. Отсутствие единомыслия в этом вопросе указывает на то, что правила о посте перед Причастием – достаточно позднего происхождения. И появились они, когда люди стали причащаться редко.
Вспомним, как совершалась Евхаристия в апостольские времена. Из посланий апостола Павла мы знаем, что Евхаристия была завершением трапезы. Эта трапеза продолжалась в течение всей ночи и под утро заканчивалась преломлением хлеба в воспоминание Спасителя. Естественно, что никакого евхаристического поста тогда не было. Евхаристия вырастала из совместного вкушения пищи и завершала собой ту агапу – трапезу любви, которая продолжалась целую ночь. Причем, при внимательном прочтении посланий апостола Павла становится ясно, что это была трапеза отнюдь не символического характера и отнюдь не постная. Апостол Павел в одном из посланий говорит, что за этой трапезой не следует упиваться (1 Кор. 11:21).
Но евхаристическая трапеза не была просто вкушением пищи или питьем вина, она не была развлечением. Эта трапеза совершалась в незримом присутствии Христа, Который говорил: «Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених?» (Мк. 2:19). Евхаристия – это момент, когда Жених с «сынами чертога брачного», когда Христос Сам присутствует – через предстоятеля, совершающего Евхаристию, – на Тайной Вечери. Все начиналось с вкушения пищи, но постепенно выходило на более высокий уровень – от пищи земной переходили к пище небесной. Не случайно вкушение пищи сопровождалось чтением Священного Писания, молитв, псалмов. Затем, когда уже собственно трапеза заканчивалась, тот, кто возглавлял ее – апостол, епископ или пресвитер – произносил благодарственную молитву.
Это благодарение и сегодня – центральный момент Литургии, – то, что сейчас называется евхаристическим каноном. Кстати, само греческое слово «евхаристия» означает «благодарение». Это было благодарение не только за совершившуюся трапезу, но благодарение за всю жизнь человечества, за все бытие мира. Если сегодня вы вслушаетесь в молитвы Евхаристии, в евхаристический канон, в особенности на Литургии святителя Василия Великого, вы увидите, что в этих молитвах перед нами проходит вся история мира. Мы благодарим Бога за то, что Он создал этот мир и человека, за то, что каждого из нас Он привел в жизнь, за то, что ради каждого из нас Он стал человеком, пострадал и умер на кресте. Мы благодарим Бога за то, что Он сошел во ад, чтобы и там было проповедано Евангелие, чтобы вывести оттуда тех, кто там находился. Мы благодарим Бога за то, что Он воскрес, чтобы вместе с Собой воскресить и всех нас, и за то, что Он
совершил эту Тайную Вечерю, в которой под видом хлеба и вина преподал нам Свое Тело и Свою Кровь для Причащения.Евхаристия в Древней Церкви была не просто трапезой – это была торжественная, праздничная трапеза. И сейчас Евхаристия сохраняет характер праздничного богослужения. Не случайно, когда мы в великопостные дни проходим покаянный путь, то Евхаристия отменяется, чтобы мы могли по-иному пережить свое сопричастие Христу – без праздничного и благодарственного настроения Евхаристии. Великий пост задуман именно как подготовка, как время, когда мы в некоторые дни воздерживаемся от Причастия, чтобы осознать его значимость, чтобы прийти к Причастию с чем-то новым, что-то в себе накопив. В этом же, как мне кажется, заключается смысл тех правил относительно поста перед Евхаристией, которые существуют в нашей Церкви сегодня.Как часто следует причащаться? Канонические правила Церкви предписывают не уклоняться от Причастия без уважительной причины. В Древней Церкви на Литургии причащались все присутствовавшие: люди приходили на Литургию именно для Причастия, а не для того, чтобы помолиться и уйти. В византийскую эпоху в тех местах, где Евхаристия совершалась ежедневно, например, в некоторых монастырях, люди могли причащаться даже ежедневно, а там, где Евхаристия совершалась по воскресным дням, как это было в большинстве приходов, причащались раз в неделю.
Однозначно ответить на вопрос, как часто нужно причащаться, нельзя. Я бы сказал так: в идеале причащаться нужно за каждой Литургией. В то же время мы должны трезво оценивать свои возможности. Все мы живем на разных уровнях интенсивности духовной жизни, и не каждый может отдавать Богу всего себя ежедневно… В то же время важно, чтобы Причастие не превращалось в редкое событие, которое происходит либо по особым случаям, например, в день ангела, либо по большим праздникам, скажем, только на Пасху и на Рождество. Но будем ли мы подходить к Святой Чаше несколько раз или один раз в неделю, раз в две недели или раз в месяц, Причащение должно быть тем стержнем, вокруг которого выстраивается вся наша жизнь. Иначе говоря, мы призваны к тому, чтобы вся наша жизнь стала Евхаристией. Молясь, мы просим Господа, чтобы Он дал нам силы всей нашей жизнью, каждым делом и словом благословлять Бога «на всякое время», чтобы душа наша хвалила Господа, чтобы мы воплощали в жизнь Его заповеди.
Перед Причастием очень важно прочитать молитвы ко Святому Причащению. Эти молитвы дают человеку возможность настроиться на соответствующий лад, дают ему понять, в чем, собственно, заключается смысл Причастия. Эти молитвы очень глубоки и содержательны. И чтение их никогда не должно превращаться в формальность, рутину.
Бывают обстоятельства, когда у нас не хватает времени для подготовительной молитвы, и самое большее, что мы можем сделать, – это собраться с силами и прийти на Литургию. В подобных случаях не следует думать, что, не вычитав молитвы, мы автоматически лишаемся права на Причастие. Мы можем прочитать одну молитву ко Святому Причащению, но если мы прочитали ее с вниманием, с полным проникновением в каждое ее слово – это уже немало.
Литургия начинается возгласом «Благословенно Царство Отца и Сына и Святаго Духа»: эти слова сразу погружают нас в тайну Святой Троицы. Затем мы слышим антифоны, когда мы призываемся благословлять Бога: «Благослови, душе моя, Господа. Благословен еси, Господи. Благослови, душе моя, Господа, и вся внутренняя моя Имя святое Его». То есть наше сердце, наши помыслы, все, что внутри нас, должно быть переориентировано на восхваление Бога. Далее мы слышим Заповеди Блаженства – правила, по которым должна строиться наша нравственная и духовная жизнь. Мы слышим чтение Апостола и Евангелия, которые тоже обращены к нам и должны заставить нас задуматься о смысле христианской жизни.
Божественная Литургия в том виде, в каком она дошла до нас, является неким образом, иконой всей человеческой жизни. И не только в момент Причастия, не только находясь в храме или стоя на молитве дома, но и в других обстоятельствах – на работе, в семье и даже на отдыхе, мы не будем отрываться от Бога, но будем жить в постоянном чувстве Его присутствия, посвящая Богу все, что мы делаем – и в плане профессиональном, и в плане человеческом, и в плане духовном. Я думаю, что именно ради этого мы причащаемся, и именно в этом должна заключаться та цель, которую мы перед собой ставим – чтобы вся наша жизнь преобразилась по образу Христа, – Бога, ставшего Человеком, – и чтобы она стала одной непрекращающейся Литургией, одним непрестанным памятованием о Боге и благодарением Бога.
Таинство Священства
Это таинство, в котором через святительское рукоположение на правильно избранного нисходит Святой Дух и поставляет его совершать таинства и пасти стадо Христово (Православный катихизис).
Все таинства значительны, конечно, тем не менее, всякое Таинство имеет всегда конкретное обращение к какому-нибудь человеку для его спасения. В крещении или венчании, соборовании или покаянии, каждый раз имеется в виду польза отдельного человека, благодатный дар, который необходим для его спасения. Хиротония же имеет главным образом целью не освящение данного человека для его спасения, а посвящение его для служения Церкви, для служения спасения других людей. Всякое таинство совершается Церковью, полнотой церковной, но в отличие от других таинств (кроме Литургии, которая есть таинство таинств, и есть таинство Церкви) таинство Хиротонии всегда воспринималось как особое общецерковное дело…
Таинство Священства, как и другие таинства, имеет две стороны: внешнюю и внутреннюю.
Внешнюю сторону таинства составляет святительское рукоположение с молитвой. Употребление рукоположения как символа благословения и передачи другому власти, полученной от Бога, встречается еще в Ветхом Завете (Быт. 48, 14; Чис. 27, 23;Втор. 34, 9). В христианской Церкви, с самого начала ее существования, рукоположение является как необходимая принадлежность таинства Священства. Святые апостолы, получив власть от Самого Иисуса Христа, не иначе передавали ее своим преемникам, как через рукоположение (Деян. 6, 6; 13, 3; 14, 23), и заповедали им поступать в свою очередь так же (1Тим. 4, 14; 5, 22;2Тим. 1, 6). Православная Церковь всегда следовала этой заповеди со всей строгостью.
Внутреннюю сторону таинства составляет благодать Святого Духа, преподаваемая лицам, рукополагаемым во диакона, священника и епископа. Уже в Священном Писании говорится об избрании на эти служения определенных лиц и преподании им Святого Духа чрез рукоположение (Деян. 6, 10; Еф. 3, 2; 1 Тим. 4, 14;Деян. 8, 29; 13, 2 и др.). И Церковь всегда исповедовала, что в таинстве Священства рукополагаемому преподается особая благодать Святого Духа для прохождения служения Церкви, и свою веру выражает в молитвах, употребляемых при посвящении на разные степени священства. Православная Церковь придает исключительное значение священному сану. О высоком достоинстве священства писал преподобный Силуан Афонский: «(Священники) носят в себе столь великую благодать, что если бы люди могли видеть славу этой благодати, то весь мир удивился бы ей, но Господь скрыл ее, чтобы служители Его не возгордились, но спасались в смирении… Великое лицо – иерей, служитель у Престола Божия. Кто оскорбляет его, тот оскорбляет Духа Святого, живущего в нем… Если бы люди видели, в какой славе служит священник, то упали бы от этого видения, и если бы сам священник видел себя, в какой небесной славе стоит он (совершает свое служение), то стал бы великим подвижником, чтобы ничем не оскорбить живущую в нем благодать Святого Духа».
«Личные человеческие немощи не могут отнять благодати рукоположения. Во время совершения Таинств священник является лишь орудием в руках Божиих. Какой бы ни был батюшка грешный, только через него мы можем получить разрешение от наших собственных грехов».
преподобный Серафим Вырицкий.
Нужно всегда помнить, что священник, с одной стороны, это избранник Божий, который имеет благодатное поставление и особый дар Божий. А с другой стороны, цель этого избранничества — в том, чтобы возложить на него особый подвиг, в том, чтобы он был предстоятелем народа Божия, в том, чтобы он служил Церкви и народу Божию.
Брак (Венчание)
Одно из семи христианских таинств, которое ведет свое начало от времен ветхозаветных. Согласно (Быт.2:18), целью брака является не столько деторождение, сколько духовно-телесное единство, взаимодополнение, взаимопомощь. Заповедь «плодитесь и размножайтесь» относится и к человеку, и к другим живым существам (Быт.1:22, 28), но только человеку заповедано составить в любви «одну плоть» (Быт.2:24).
О высоком значении брака свидетельствует то, что в Библии брачный союз символизирует отношение Бога к народу, Христа к Церкви (Ос; Еф.5:22). Христос Спаситель подтверждает святость брака, установленную в Ветхом Завете (Мф.19:3).
В идеале христианский брак нерасторжим; расторжение его стало возможным лишь как уступка «жестокосердию» людей (Мф.5:31-32, 19:3-12).
О церковном благословении брака впервые говорит сщмч. Игнатий Антиохийский (†107 г.). В древней Церкви форма таинства сводилась к совместному причащению вступающих в брак, с 4 в. возникает обряд венчания, а в 10 в. складывается его чинопоследование.
…Церковь смотрит на брак не как на союз психологически совместимых людей, а как на подвиг, на школу любви. И если уж ты решился соединиться с человеком, то должен эту школу пройти до конца. Но почему люди ссорятся даже в счастливом браке? Ведь любят же, жить друг без друга не могут, а вот ругаются из-за всякой ерунды. Объяснение этому следует искать все в том же природном и личностном единении мужа и жены в браке. Став одной плотью и одной душой, люди начинают очень болезненно воспринимать даже самый маленький укол неприязни или простого невнимания со стороны супруга. Любая, даже самая мелкая обида при такой степени открытости друг перед другом начинает восприниматься, как предательство и измена.
Эти удары сзади – действие греха, живущего в человеческой природе. Потому что естество потомков Адама и Евы унаследовало не только способность мужа и жены соединяться в единстве брака, но и все болезненные искажения нашей природы, которые явились результатом отпадения первых людей от Бога. А смысл любой страсти и любого греха, в конечном счете, можно свести к эгоизму и неспособности падшего человека любить кого бы то ни было, кроме себя самого. В православной аскетике эта страшная сила, отделяющая людей от Бога и друг от друга, называется “самость”.
И в браке эта сила действует, может быть, разрушительнее, чем где бы то ни было. Две “самости” начинают разрывать это единство любящих людей изнутри. Любая ссора грозит превратиться в катастрофу, потому что в браке, обижая другого, человек, по сути, наносит рану самому себе. Брак делает взаимопроникновение двух людей почти абсолютным, а два эгоизма мучают эту единую плоть, используя самые незначительные причины для ссоры.
Такая духовная коррозия может незаметно подточить и уничтожить самую горячую любовь. И сохранить ее можно лишь с Божией помощью.
Вот здесь и становится понятно, зачем нужны дары благодати, которые муж и жена получают в Таинстве брака. Для христиан любовь – это не абстрактная субстанция, разлитая в воздухе. Это, скорее, способ бытия, уподобляющий человека Богу, который Сам есть – Любовь. И если супруги-христиане видят, что их грехи убивают в них способность к этому Богоподобному бытию, они знают, чем лечить этот недуг. Причащаясь в Таинстве Евхаристии пречистых Тела и Крови Христовых, члены Церкви непостижимым образом соединяют себя со Христом. И получают силы дальше бороться за свою любовь с собственным эгоизмом. А Венчание открывает для супругов возможность совместно приступать к Евхаристической чаше.
И если в обычном браке муж и жена вынуждены сами, из последних сил пытаться пронести свою любовь сквозь житейские бури и катаклизмы, то в христианском браке гарантия единства мужа и жены – в единении их со Христом. подающим им терпение и кротость, способность уступать в спорах и нести тяготы друг друга.
А чтобы окончательно понять разницу между Церковным браком и гражданским, следует просто посмотреть, каковы свойства любви, подаваемой Христом. Апостол Павел пишет: “Любовь долготерпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит” (1Кор. 13:4-7).
Пусть любой человек, сколь бы скептически он ни относился к христианству, попытается примерить эти характеристики к своему чувству. И сразу станет ясно, почему человеческая любовь так уязвима и хрупка, а Божественная – сильнее смерти.
В христианском браке муж и жена верят, что даже физическая смерть не разрывает единства их любви, и что, по слову святителя Иоанна Златоуста, “…в будущем веке верные супруги безбоязненно встретятся и будут пребывать вечно со Христом и друг другом в великой радости”.
Условия заключения брака, установленные гражданским законодательством и церковными канонами, имеют значительные различия, поэтому не всякий гражданский союз, зарегистрированный в загсе, может быть освящен в Таинстве Брака.
• Церковью не допускаются четвертый и пятый браки.
• Церковь не благословляет брак, если один из брачащихся (или оба) объявляет себя убежденным атеистом, пришедшим в храм лишь по настоянию супруга или родителей.
• Нельзя венчаться некрещеным.
• Нельзя венчать брак, если один из новобрачных фактически состоит в браке с другим лицом.
• Запрещается брак между кровными родственниками вплоть до четвертой степени родства (т.е. с двоюродным братом или сестрой)…
Соборование (или Елеосвящение)
Таинство, в котором при помазании тела елеем на больного призывается благодать Божия, которая исцеляет немощи духовные и телесные. Таинство называется соборованием, потому что его в идеале должен совершать «собор» из семи священников.
История Таинства восходит к апостолам, которые, получив от Иисуса Христа власть «исцелять болезни», «многих больных мазали маслом и исцеляли» (Мк. 6:13). Во время совершения таинства, зажигается 7 свечей, — после каждого помазания каждая будет гаситься и читают семь текстов из Апостольских посланий и семь – из Евангелия. После каждого чтения священник совершает помазание чела, щек, груди и рук тяжелобольного освященным маслом – елеем. По окончании последнего чтения Священного Писания он возлагает раскрытое Евангелие на голову соборуемого и молится о прощении ему грехов. У этого священного церковного обряда несколько названий, о которых вы, вероятно, слышали.
Соборование – потому, что в этом Таинстве принимает участие «собор», то есть несколько священнослужителей.
Елеосвящение – потому, что во время Таинства мы помазываем больного освященным елеем (маслом).
Это Таинство совершается и индивидуально, и над большим количеством людей сразу. Последнее обычно происходит в дни Великого поста. Тогда все недугующие душою и телом могут прийти в храм и участвовать в совместной молитве и этом священном действе.
Елеосвящение требует от человека веры и покаяния. Исцеление — это свободный дар Всеблагого любящего Бога, а не неизбежный результат каких-то внешних действий. Поэтому Таинство Елеосвящения не является магическим ритуалом, результатом которого будет непременное физическое исцеление. Жизнь человека в воле Божией.
После или перед Таинством Соборования православные, как правило, стараются исповедоваться и причаститься.
«Таинство Елеосвящения – духовный мед, живоносное питие. Какое богатство упования! Какие молитвы! Экстракт всего Евангелия» Св. прав. Иоанн Кронштадтский.